[dfase-sempai]

Кого вы знаете и можете порекомендовать к прочтению?

[Nemo]

Эйдзи Ёсикава
Читал Историю семьи Хэйке остался очень доволен, хочу ещё найти "10 меченосцев" и "Честь самурая"

[Elain-dono]

"Записки у изголовья" Сей Сенагон.
Дневник дамы при дворе императора. Очень японское произведение. Чувства, впечатления от событий дня. Почти лирика.

[SyntaT]

Вот решил Вам всем подарок сделать. Отсканировал первую часть книги С.Фингарета Знак Фэн.

Часть 1. Клятва над огарком свечи.
“Были созданы рынки для торговли рабами и рабынями, которых помещали в общие загоны с волами и лошадьми. Похищали и продавали людей, жён и детей”. Из древнего китайского документа.

Толстый торговец Пэй Син до седых во¬лос дожил, а отличать хорошее от плохо¬го не научился. Любая сделка казалась ему хорошей, если удавалось положить в кошелёк связку-другую монет. Стоило Пэй Сину прослышать, что в соседнем уезде неурожай и люди с голоду уми¬рают, как он вез туда на продажу лежа¬лую муку. Брызгал водой, чтобы весила больше, да ещё подмешивал в каждый мешок рубленую солому. За корзины, тростниковые веера и ве¬рёвочные туфли расплачивался горстью риса. Не гнушался торговать и живым товаром. На рис и муку выменивал у изго¬лодавшихся крестьян их маленьких сыновей 'и продавал город¬ским господам в услужение. Лицо у Пэй Сина было круглое, щёки и губы толстые, лоб крышей нависал над щелями глаз. Отбирая мальчиков посильней и поприглядней, Пэй Син набы¬чивал свой выпуклый шишковатый лоб, раздвигал в ухмылке толстые губы и говорил, хихикая: «Пусть затащат меня бесы, когда умру, в самый дальний угол ада, если не разоряюсь из-за вас, почтеннейшие. От лишнего рта освобождаю вашу семью». А однажды торГQвец на. такое дело решился, какому и названия не подобрать.
В тот день он быстро распродал в городе весь товар, скуп¬ленный за гроши у крестьян, и не стал дожидаться, пока схлы¬нет дневная жара. Взобрался в плетёную повозку на двух колё¬сах, похожую' на корзину без крышки, взмахнул бамбуковой палкой, и впряжённый в повозку мул неспешно затрусил при¬вычной дорогой. Посёлок, где жил Пэй Син, НИ городом нельзя было назвать, ни деревней, и путь до него лежал не близкий. Особенно долго мул тащился в жару, а солнце как раз висело посередине неба, поблёкшего из-за зноя, и ни пеший, ни кон¬ный в этот полуденный час не приминали дорожную пыль. Пэй Сину И дела мало. Он подгрёб под себя солому, разбросанную по дну, и развалился, словно на мягкой постели. Набитый до¬верху кошелёк приятно оттягивал пояс. Медные кругляши монет с отверстиями посередине, чтобы нанизывать на верёвку, бренчали при каждом толчке. Под этот сладостный звон Пэй Син приготовился мирно вздремнуть, предоставив мулу свобо¬ду, как вдруг кусты на обочине разомкнулись, мелькнули полы красного шёлкового халатика, расшитого бабочками и цветами, и на дорогу выбежал мальчик. Круглое личико раскраснелось от бега. Глазёнки под кустиками бровей сверкали, как чёрные камушки в ручейке.
Появление пригожего, нарядно одетого мальчика на пу¬стынной дороге вдалеке от жилья могло показаться наважде¬нием или чудом. Но ПэЙ Син. В своих бесконечных разъездах привык к неожиданностям. Он придержал мула и вылез на землю.
- Сразу видно, что молодой господин из благородной се¬мьи, - проговорил он с ухмылкой и быстро огляделся по сто¬ронам. - Однако по виду вам лет шесть или семь. Как же слу¬чилось, . что вы оказались здесь без служанок и няни?
Мальчик сложил ладони под подбородком и вежливо покло¬нился. Перевязанные красными нитями хохолки у висков, оставленные, как положено в детской причёске, на выбритой головенке, нацелились, словно козлиные рожки.
- Убежал от них ненадолго, - прокричал мальчик весе¬ло. - Скоро обратно вернусь.
- Для чего вам себя утруждать в такую жару? Я торго¬вец - не разбойник из вольного люда. Мой мул, хоть и старая кляча, быстро доставит вас к самому месту. Служанки, должно быть, с ног сбились, разыскивая пропажу.
Вдалеке в самом деле раздались испуганные голоса. - Слышите? Залезайте скорее в повозку. Я помогу.
Толстый торговец, разъезжавший в корзине на двух колё¬сах, напоминал своим обликом бога долголетия Шоусина. Шоу¬-син всегда изображался с выпуклым шишковатым лбом и добродушной улыбкой. Мальчик немного подумал и подошёл. В тот же миг, прежде чем он успел догадаться, какая раз¬разилась над ним беда, торговец подхватил его, словно куль, и бросил в повозку. Он хотел закричать, но торговец заткнул ему рот пучком колючей противной соломы. Руки стянул верёвкой.
Мул бежал долго. Повозка подпрыгивала на ухабах. Скри¬пели и дребезжали колёса. Из глаз мальчика катились крупные слёзы и размазывали припорошившую щёки пыль.
Солнце пошло уже на закат, когда мул вкатил повозку во двор, окружённый двойной бамбуковой изгородью. Возле при¬земистого одноэтажного дома с бамбуковой крышей стояла и кланялась женщина. В отличие от толстяка торговца жен¬щина была длинная и тощая, как ссохшийся стручок.
- Смотри, уважаемая жена, что за птенчик угодил в мои сети, - с ухмылкой сказал Пэй Син. Он вытащил пленника из повозки, освободил от кляпа и поставил на землю.
Женщина устремила на мальчика колючий, недобрый
взгляд.
- За расшитый халатик выручишь связку-другую монет, а с самого невелик прок. Мал да изнежен - какой из него работник?
- Скройтесь с глаз, черепашьи отродья! - закричала вдруг женщина. Окрик относился к двум одетым в рваное мальчикам, выглянувшим из приоткрытой двери пристройки, похожей на помещение для скота.
Услышав голос хозяйки, мальчики скрылись.
- Ошибаешься, уважаемая, - хихикнул Пэй Син. - Детей у нас нет, будет вместо младшего сына. В хозяйстве всё пригодится.
Через малое время Пэй Син втолкнул своего пленника в ту самую пристройку, которую с лёгкостью можно было принять за хлев или конюшню. Вместо халатика на мальчике болта¬лась теперь рваная, не по размеру рубаха из грубой холсти¬ны. Длинный подол висел чуть не до пят. Рукава пришлось закатать.
- Эй, Первый, Второй, принимайте Третьего, - крикнул Пэй Син, останавливаясь на пороге.
Два мальчика, сидевшие в углу, - это они выглядывали из дверей - при виде хозяина вскочили и поклонились. Старше¬му исполнилось, должно быть, лет двенадцать или тринадцать, другому на вид было не более десяти.
- Имён своих они, видишь ли, не открывают, даже друг
дружке не говорят. Это клятва у них такая, - захихикал Пэй Син, наклоняясь над пленником. - Да нам с супругой так и
удобней. 30вём своих слуг как братьев или племянников¬ по старшинству. Ты самый младший, значит, имя твоё будет «Третий » .
Не добавив больше ни слова, Пэй Син вышел и запер снару¬жи дверь, словно навсегда закрыл путь назад, в детство.
Для того, кого называли теперь не по имени, а по прозви¬щу - Третий, - началась совсем другая, очень трудная жизнь. Вставать приходилось до света. Воду носить, стирать, подметать двор, чистить стойло. Взрослых слуг Пэй Син С же¬ной не держали. Вся работа по дому и на дворе лежала на маль¬чиках. Лишь еду хозяйка приготавливала сама, в кухню никого не пускала. От зари до темна звучал во дворе её пронзительный голос: «Первый, живей неси коробы и корзины В повозку. Хо¬зяин едет на рынок»; «Бездельник Второй, черепашье отро¬дье, сколько можно копаться с котлами? Смотри, если недочи¬ста отскребёшь, шкуру спущу»; «Эй, господин неженка, куда глаза твои смотрят? Не видишь, что ли, что в кадушке дно про¬ступило? Палки отведать захотел? »
Третий бросал метёлку, которой подметал двор, и бежал
с ведром к задней стене, где находился колодец.
Погиб бы, наверное, Третий от непосильной работы и от по¬боев, если бы старшие мальчики не исхитрялись тайком выполнять за него добрую половину дел. Узнай об этом хозяйка ¬
избила бы всех троих. Дралась она бамбуковой палкой, опу¬скала, не разбирая, на плечи, на голову. Особенно часто доста¬валось Второму. Был он тонок и гибок, как ласка, и отличался такой же проворностью. То в кухню залезет и стащит лепёшку, то к воротам подскочит, что строго-настрого запрещалось. Дорого ему обходилось непослушание. Избитый, весь в синя¬ках и ссадинах, он сжимал в кулаки свои тонкие пальцы и мор¬щился от боли и обиды. Нити узких бровей наползали на лоб. На глазах наворачивались слёзы.
- Давай убежим от злой ведьмы, - обращался он к первому. - Малыша с собой заберём.
- Нельзя мне бежать, - возражал Первый. - Ты человек городской, вольный. Сам нанялся в услужение, когда твои ро¬дители умерли и ты сиротой остался. А меня отец на два года продал. Многие в нашей деревне так поступали. Одного из де¬тей продадут, чтобы остальных прокормить. Если сбегу, отца выставлю обманщиком. Надо терпеть.
- Долго ещё терпеть? - спрашивал Третий. Он очень жа¬лел Второго. Обнимал за плечи, гладил по голове.
- Дни быстро снуют, как челноки в ткацком станке. Год
я уже отработал, ещё год - и уйдём.
Но жизнь иначе всё повернула. Накануне Праздника сере¬дины осени, когда в полнолуние принято любоваться луной и есть лепёшки со сладкой начинкой, хозяин вернулся хмурый и озабоченный. Всегдашнюю ухмылку словно смыло с его тол¬стых губ. Пока Первый и Третий распрягали мула и вкатыва¬ли под навес повозку, Второй прокрался к хозяйскому дому, припал к затянутому бумагой оконцу и слово в слово услышал весь разговор.
- На рынке только о том и болтают, что стражники рыщут по всему уезду. По всем дворам дармоеды ходят, высматрива¬ют по приметам мальчишку: лицо круглое, нос прямой, широ¬коватый, глаза чёрные, брови кустиками.
- Ай-я! - вскрикнула в испуге хозяйка. - Да это наш Третий. Не в счастливый день привёл ты мальчишку в дом. Что делать будем? Если найдут, в тюрьму нас потащат. Пыток и казни не избежать. Ничего другого не остаётся, только убить проклятого. Убьём, закопаем, и дело с концом.
- Рассудка лишилась, женщина. Кто закапывает в землю товар, когда за него можно выручить деньги. Отвезу мальчиш¬ку в Ваньвань и продам в Персию или Сирию. .
Город Ваньвань, где велась торговля рабами, находился не
близко, в нескольких днях езды, и хозяйка повеселела:
- Ловко придумал, уважаемый супруг. Первого и Второго также с собой прихвати. Хоть за ворота хода им нет, а спрова¬дим подальше, нам же будет спокойнее.
- Спасибо, что надоумила. Приготовь еду и одежду в доро¬гу. До света отправлюсь.
- Денег с собой побольше возьми. Говорят, что кожа и мехв Ваньване хорошие. Там по дешёвке купишь, здесь втридорога продашь.
Второй слушать дальше не стал, а бросился к Первому, чтоб сообщить страшную новость.
- Над нами измываются, бьют, держат впроголодь, Теперь и вовсе собрались продать в чужие земли. Неужели на злодея и ведьму не сыщется управы? - такими словами закончил Второй свой рассказ.
Первый смотрел в землю, молчал.
- Простите, что осмеливаюсь давать старшим совет, ¬
проговорил робко Третий. - Но если мы сейчас убежим, то, наверное, встретим стражников, которых послали меня разы¬скивать. Они отведут нас ко мне домой, и вы там будете жить, как мои старшие братья.
- Всё, - оборвал разговоры Первый. - Вида не подавай¬
те, что знаете. Сейчас разойдёмся, ночью поговорим.
Первый умел так сказать, что в пререкания с ним не всту¬пали. Вечером хозяйка, как обычно, проверила, на месте ли мальчики-слуги, и заперла пристройку.
- Теперь слушайте, - сказал Первый, едва затихли шар¬кающие шаги. - Мы убежим, но сделаем это в дороге, чтобы верней. Я убегу вместе с вами. Вы - люди свободные, малы¬ша - вообще украли злодейски. А я хоть и продан в рабство, но всего на два года, не на всю жизнь. Пэй Син решил посту¬пить нечестно и нарушить условие, заключенное с моим отцом, и у меня больше нет перед хозяином обязательств.
- Втроём мы пробьёмся! - воскликнул Второй.
- Погоди, не перебивай. Дело затеяно нами трудное, и
подготовиться надо как следует.
Второй извертелся от нетерпения. Но Первый не торопился. Казалось, что каждое слово он проговаривает сначала про себя и только потом произносит вслух.
- Нас трое. Все родились в разных семьях. Я и Второй жили в бедности, Третий рос в богатой семье. Судьба соедини¬ла нас вместе и сделала братьями, и я предлагаю, чтобы мы со¬вершили по-настоящему, как положено, весь обряд. Второй, тебе удалось раздобыть свечу?
Вместо ответа Второй молча откинул крышку корзины. На дне в глиняной плошке слабо теплился огарок свечи. Почув¬ствовав воздух, цеплявшийся за фитиль огонёк потянулся вверх и испустил оранжевое с синим сияние.
Три мальчика встали вокруг свечи. Каждый по восемь раз ПОКJIОНИЛСЯ другому. «Ты мой брат, я твой брат навечно», ¬произнёс каждый. Когда обряд был исполнен, Первый сказал:
- Мы побратались в беде, и наше братство крепче, чем кровное. Когда окажемся на свободе, мы откроем наши настоя¬щие имена, а пока -. мы рабы и обращаться друг к другу будем по-прежнему. Третий брат, ты не раз говорил, что тебя обучали выводить иероглифы чётким и красивым почерком.
- Обучали, - прошептал Третий. - Каллиграфия назы¬вается. - Третий не спускал с Первого круглых расширенных глаз, будто тот решал его судьбу.
- У нас нет бумаги и туши. Пусть бумагу заменит бамбук, а тушью ПОСJIУЖИТ сажа. Я соскрёб её с котелков, размешал на воде и добавил Клея.
Первый поставил перед Третьим глиняный черпачок с чёр¬ной жижей. Потом взял в руку короткий бамбуковый кругляш, весь в трещинах от старости ИJIИ от долгого пребывания рядом с огнем, сдавил, и кругляш раскололся на несколько продол¬говатых дощечек.
- Третий брат, выбери три одинаковых ровных дощечки и
выведи на них какой-нибудь знак. Сумеешь?
- Сумею, - прошептал Третий. - Я напишу иероглиф
«фэн» - «ветер», чтобы мы стали свободными, как ветер, и умчались подальше отсюда.
- Только не забудь запереть дыхание, а то заклятие небу¬
дет действовать, - быстро ПРОГОВОРИJI Второй.
- Знаю. .
Третий обмакнул палец в сажу, глубоко вобрал воздух и вы¬
вел по всем трём дощечкам крупный и чёткий знак. На долю каждой дощечки досталась третья часть иероглифа.
Первый подождал, пока просохнет сажа. Себе В3ЯJI дощечку с верхними чёрточками. Среднюю дощечку протянул Второму, нижнюю - Третьему.
- Клянусь ,всегда приходить на помощь своим братьям, если случится с ними беда, - проговорил Первый, держа до¬ щечку перед глазами. - Клянитесь вы также, братья.
- Клянёмся, _ отозвались Второй и Третий.
Свеча погасла. Наступила непроглядная чернота. Грязная
оконная бумага не пропускала света луны. Не различая друг друга, все снова по восемь раз поклонились. Первый спрятал свою дощечку за подкладку рукава. Третий последовал его примеру. У Второго рубаха так обносилась, что рукава висели лохмотьями. Он отыскал в темноте верёвку, обмотал дощечку крест-накрест и повесил, как талисман, на шею.
На исходе ночи явилась хозяйка. Птицы молчали - вер¬ный признак, что солнце ещё не взошло.
- Вставайте, бездельники, поедете с хозяином на рынок в дальний уезд. Да смотрите у меня, если отлучитесь от повозки хоть на один миг, палку об вас обломаю. И не вздумайте всту¬пать с чужими людьми в разговоры. Узнаю, что болтали без смысла, языки оторву. Что копаетесь, ступайте во двор.
Огромная, как поднос, луна висела над домом и заливала всё вокруг холодным голубым светом. Казалось, лежал на зем¬ле голубой снег или было раскатано голубое шёлковое покры¬вало. На луне жили заяц, серебряная жаба и другие лунные жители. Заяц толок для них в ступе лекарство бессмертия.
Пока запрягали мула, Первый успел шепнуть:
- Будем действовать, когда отъедем подальше. Без моего сигнала не вздумайте начинать.
Первый рассчитал каждый шаг. В безлюдном месте, в поле или лесу, они свяжут хозяина и убегут. Дорогу выберут сторо¬ной, от посёлка подальше. Прежде всего, отведут Третьего в ро¬дительский дом, чтобы отец и мать перестали убиваться о про¬павшем сыне. Потом о себе подумают.
И снова всё получилось иначе, не так, как было рассчитано. Едва миновали ближние селения и въехали в лес, как дорогу перегородили солдаты в синих военных куртках.
- Кто такие, куда держите путь? - спросил один из них, очевидно, здесь главный - начальник десятки или ещё какой-¬нибудь малый чин.
- С сыновьями в город по делам еду, почтеннейшие. ¬
Пэй Син вскочил на ноги, стал кланяться и улыбаться, а у са¬мого от страха колени ходуном заходили. Не думал он, не га¬дал, что встретит в лесу заставу. Откуда взялись? Ни о каких врагах, напавших на государство, слыхом никто не слыхивал.
- В город, говоришь? - про цедил главный. - Город ле¬жит на восток, а ты, видать, выбрал окружную дорогу, на за¬пад подался. Что-то тут неладно, почтеннейший.
С этими словами солдат впрыгнул в повозку. От толчка звякнули связки монет в кошельке. Пэй Син для сохранности подвязал кошелёк под халатом.
- Ого! - воскликнул солдат. - Уж не вражий ли ты ла¬зутчик? Разбойникам, верно, деньги везёшь.
Солдат мигом нашарил объёмистый кошелёк и сорвал с пе¬ревязи.
- Отдай, душегуб. Яви милость - верни. Последнее у сы¬новей отнимаешь. - Пэй Син упал на колени и обнял ноги солдата.
«Не сыновья мы ему. Младшего родной отец со стражей ра¬зыскивает», - хотел сказать Первый, но не успел.
Из леса донёсся громкий протяжный крик.
- Кра-а-сные повя-зки! - надрывно прокричал кто-то. Заставу как вихрем сдуло. Вместе с солдатом, схватившим кошелёк, все бросились в лес.
- Я хозяина отвлеку, а вы спасайтесь, - прошептал бы¬стро Второй и, забыв о велении ничего не предпринимать до сигнала, перемахнул через борт повозки. Побежали, хозяин, отнимем.
У жадного Пэй Сина помутился от горя разум. Удавалось ли кому-нибудь пощекотать соломинкой у тигра в носу или вырвать у солдата добычу? Забыв об этом, не понимая, жив он или мёртв, Пэй Син побежал за мальчишкой.
Первый выпрыгнул из повозки и протянул руки, чтобы под¬хватить Третьего. И в этот самый момент над головой разо¬рвалась ракета. От грохота раскололось небо, задрожали дере¬вья. Мул прижал уши и рванулся, словно метнули им из пращи. Повозка заметалась из стороны в сторону, унося Третьего. .
- Стой! Остановись! - Первый помчался следом. Но даже ветер не мог бы догнать взбесившееся животное. Очень скоро повозка скрылась из вида. Дорога круто шла вверх. Первый бежал, спотыкался, падал, снова бежал. Одолев подъём, он очу¬тился на вершине холма. Но сколько он ни вглядывался в рас¬кинувшуюся внизу долину, мула с повозкой он не увидел. Гла¬зам открылась совсем другая картина. В той стороне, где их за¬держала застава, кипел настоящий бой. Солдаты в синих курт¬ках бились с какими-то людьми, которых издали можно было принять за обычных крестьян. Схватка шла яростно. Ни одной из сторон не давал ась победа. Вдруг откуда-то из-за холма вы¬нырнул конный отряд. Первый увидел, что головы конников перетянуты платками красного цвета. «Красные повязки», ¬
вспомнил он крик в лесу. Тучами полетели стрелы, копья рас¬секли воздух. Солдаты не выдержали и пустились в бегство. Люди в красных повязках били и гнали их, пока Первому было видно. Потом всё исчезло, словно приснилось во сне.
Целый месяц до нового полнолуния Первый искал своих братьев. Он обшарил весь лес, все луговины. В каждой деревне расспрашивал крестьян. Ел ягоды, горьковатые коренья, жевал кору. Спал, где придётся, чаще всего на ворохе листьев, по¬крывших жёлтым ковром холодную осеннюю землю. Мысль о Третьем, брошенном на произвол судьбы, терзала его сильнее, чем голод и холод. Дважды Первый тайком пробирался к дому Пэй Сина. Дом стоял заколоченным, на воротах висел замок. Отчаявшись, Первый прекратил свои поиски и подался в род¬ные места.
Так потеряли друг друга три мальчика, давшие клятву быть братьями, но не успевшие сообщить друг другу свои имена.

Если кому понравится, то может потом ещё добавлю следующую часть Дракон с четырьмя когтями.
"Древний род Хоан-лун, растивший драконов, вымер, и драконы больше не приручались." Го Жосюй, китайский литератор XI века.

[Kitsune-dono]

Харуки Мураками - Страна чудес без тормозов или Конец света. Потрясающая весчь!

[Elain-dono]

2Arisu: ты случаем Станислава Лема "Мир на земле" не читала?

Вообще-то я тоже не до конца осилила (очень тяжело читать, и очень интересно), НО (!) в этих книгах все разное, но вот ИМХО прослеживается общая двойственность повествования.
Так после прочтения "Страны..." у мя возник вопрос: кто написал свою книгу раньше Мураками или Лем?

[Kitsune-dono]

Неа. Не читала... а надо?

[Elain-dono]

а это тебе решать, просто хотела поинтересоваться у меня ли одной подобные аналогии. Ан не вышло...

[Zeratul]

Проза:
Нидзё - "Непрошенная Повесть" (Япония 13-го века, глазами придворной дамы....хотя наиболее интересна при прочтении оказывется судьба этой самой дамы ^^)
Стихи:
Исикава Такубоку
Читать все, что получится найти. Замечательные вещи пишет! В основном - танка.
Пример:
На песчаном белом берегу
Островка
В Восточном океане
Я, не отирая влажных глаз,
С маленьким играю крабом.
(Перевод Веры Марковой)

[Nabeshin]

Ох... Не люблю Японских писателей. Но кое-что интересное всё-же встречается...

К примеру тот же Кендзи Миядзава. (宮沢賢治)
Та же знаменитая 銀河鉄道の夜 (Ginga Tetsudo no Yoru). Ну и конечно 永訣の朝(eiketsu no asa) Жаль на русском не издавались.. Впрочем я и английских с немецкими переводов не находил... А потому чтение занимает ооочень много времени -___-

Наконец-то переводят на английский Романы Ди. И это хорошо.

[Ryuuki-sama]

Харуки Мураками "Охоты на овец", особенно прикольное описание человека-овцы.
Карлос Кастанеда начать следует с первой книги "Учение Дона Хуана"
Габриэль Гарсия Маркес "Сто лет одиночества" .

[Quistis]

Юкио Мисима.
Амбициозный писатель, мечтавий о нобелевской премии, которая досталась вместо него Шолохову, актёр, драматург, самурай, поднявший движение за восстановление самурайского духа в Японии, которое никто не поддержал, самоубийца...
Недавно, по совету своего единственного и самого лучшего друга, который действительно глубоко увлекается всем, что занимает его неуёмное воображение, я прочла несколько рассказов этого гения, повесть
"Философский дневник маньяка-убийцы, жившего в средние века" и начала роман "Золотой храм"...
Те его произведения, с которыми я уже знакома (как бы правильнее сказать?) очень японские, что ли...
Читаются, конечно, не легко, но оставляют сильный осадок.
Лао Шэ. Китаец. К сожалению, мне попадалась только одна его книга с несколькими вещами.
Понравился роман "Рикша", в котором Лао Шэ немного наивен и утрированно драматичен, что, впрочем, вполне органично, учитывая резкий социальный характер произведения. Мне раз двадцать просто бешенно хотелось рыдать во время прочтения!

[Quistis]

Angel77

Цитата  

Харуки Мураками "Охоты на овец", особенно прикольное описание человека-овцы.
Карлос Кастанеда начать следует с первой книги "Учение Дона Хуана"
Габриэль Гарсия Маркес "Сто лет одиночества" .

Angel, мне офигительно импонируют твои взгляды на литературу, да ты и сама это заметила Кастанеда, Маркес, Мураками... я в восторге!...
Нам следует пообщаться об этом, как считаешь?

[Ryuuki-sama]

Ой, Quistis. Как-то увидела этот пост, но отвечать было некогда, а потом еле нашла.
Пообщаться, всегда пожалуйста. Только учти, что я зануда.

[KOURAI]

до сих пор в восторге от книри Харуки Мураками - Норвежский лес