[Himeko-kun]

У всех в голове рождается какая-нибудь ерунда... И моя голова - не исключение...
Если вам вдруг станет хоть капельку любопытно, что же в ней творится, то, милости просим.
Если в каком-то из рассказов будет яой - отмечу это ярко-красными буквами ^^ Чтобы те, кто ненавидит, скорее бежали прочь, а те, кто обожает, наоборот, спешили обратить своё внимание ^^ Вообще, пока ничего яойного нет...
Если вдруг кто захочет где опубликовать мой рассказ (в своём дневнике, на каком-нибудь форуме или ещё где), то, разумеется, полностью копируем шапку... При желании, можно и меня оповестить ^^
Сюда буду кидать только оригинальные рассказы... Все мои фанфики - у меня на сайте.




Любимое из моих сочинительств ^^

Название: «Судьба в Процентах»
Автор: Yukionna или Yukionna-Hime
E-mail: kelly_ice@bk.ru
Оригинальное творчество
Рэйтинг: G
Жанр: drabble, romance

Ходить в парк развлечений с Химэко – это настоящее испытание. Даже не знаю, есть ли на свете такой человек, который мог бы поспевать за ней везде. Если и существует, то это точно не я. Поспевает ли Химэко сама за своими мыслями? Этот вопрос остаётся открытым.
Хотя я уже не один раз зарекался вообще составлять ей компанию по выходным, мы снова идём вместе.
– Вааа!!! Смотри, Госукэ! У них новый аттракцион!
Только я собираюсь повернуться к ней, чтобы что-то ответить, как её уже словно ветром сносит в сторону этого аттракциона. Я только раздражённо вздыхаю и бросаюсь вдогонку.
– Ой! – вспоминает она. – У меня денег не хватит...
И снова смотрит на меня. Я понимаю её без лишних слов и протягиваю несколько сотен Йен. Когда я с ней, всегда приходится иметь что-то в запасе. Она до ужаса забывчива. Или просто не умеет рассчитывать деньги, это не суть важно.
Только сойдя с одного аттракциона, она уже бежит к следующему. По дороге успевает сменить своё мнение и поворачивает к третьему. Всё что мне остаётся - запасаться терпением.
Наконец, обойдя почти полпарка, она немного устаёт. Мне удаётся уговорить её посидеть в кафе, разумеется, за мой счёт.
– Спасибо, Госукэ!
Она улыбается. А я и не знаю, радоваться мне этому или нет? Её присутствие изводит меня и, тем не менее, я не могу отказаться и оставить её одну. По дороге к кафе, нам встречается ряд автоматов – «Проверь свой удар», «Узнай будущее» и прочая ерунда.
– Вай! Госукэ, давай проверим нашу совместимость?
Схватив меня за руку, она тащит прямиком к этому автомату.
– Зачем тебе это? – пытаюсь я достучаться до её здравого смысла. Однако, у неё ничего подобного и в помине не существует.
- А тебе разве не интересно?
Я замечаю, что её лицо прямо светится любопытством. Она верит во все эти дурацкие штучки и в судьбу.
– Абсолютно нет, – немного резко говорю я, но зато это чистая правда.
– Брось, пойдём!
Разве имею я право на отказ? Вот мы останавливаемся около автомата. Химэко скармливает этому чудищу мои же деньги и довольно кладёт руку на специальную отметку. Чтобы нам предсказали совместимость, мы оба должны положить свои ладони на автомат.
– Если будет больше восьмидесяти процентов, – уверенно заявляет она, – то ты выполнишь моё желание! Идёт?
– Ладно, но выполню я его только с вероятностью в восемьдесят процентов.
– Тогда мы просто обязаны набрать все сто! – смеётся она.
Что ж. Чем бы дитя не тешилось...

Мы сидим в кафе. Она огорчённо мешает ложкой мороженое в вазочке, стараясь не смотреть на меня. Теперь она знает, что бывает, когда слишком уверен в своём успехе. Почему-то, глядя на столь непривычное её настроение, я стараюсь приободрить её.
– Да не верь ты в эту чушь, – взываю я к ней, понимая, что это бессмысленно.
– Это не чушь, – сокрушается она. – Это судьба наказывает меня...
– Успокойся, Химэко! Подумаешь, набрали один процент! Жизнь на этом не заканчивается! Тем более, я во всё это не верю и моё к тебе отношение совершенно не меняется.
– Но я хотела... Чтобы ты был предназначен мне судьбой на все сто процентов.
Я на время задумываюсь, отодвигая свою чашку кофе. Есть только один выход.
– Какое у тебя там было желание?- небрежно интересуюсь у неё.
– Какая теперь разница?
– Нет уж, признавайся.
Она сникает ещё больше, вжимая голову в плечи.
– Я хотела, чтобы ты... поцеловал меня.
Нет смысла удивляться. Я давно знаю о её чувствах. Если бы мне было противно, я мог бы давно прямо высказать ей, но вместо этого только продолжаю давать надежды. Признаться, я не уверен, чего хочу сам.
– Ясно, – говорю я так, словно мне абсолютно плевать на это.
Теперь складывается ощущение, будто она верит в дальнейшую бессмысленность своей жизни. Она явно не была готова к подобному повороту событий.

Мы возвращаемся домой. После кафе у неё не было никакого желания продолжать гуляния в парке. В столь удручённом состоянии я редко её видел. Неужели она и правда так расстроилась из-за того, что наша совместимость составляет один процент?
Я оглядываюсь по сторонам. Людей почти нет. Эта маленькая улочка под вечер частенько пустует.
– Химэко, – зову я её.
Оборачиваться она явно не собирается. Что ж, значит, я сам должен принять необходимые меры. Резковато беру её за руку, притягиваю поближе к себе и склоняюсь к её губам, хватая поцелуй. Раньше я никогда не целовал её. Но, кажется, это довольно приятно.
– Почему? – спрашивает она немного спустя. – Ведь всего один процент...
– Потому, что судьба состоит не в том, чтобы обещать нам что-то на сто процентов, а как раз в том, чтобы претворять в жизнь тот единственный возможный шанс.
– Значит, это всё же судьба?
Её взгляд такой удивлённый, что я не удерживаюсь от улыбки.
– Говорю это тебе с точностью в сто процентов!
Но ей это не нравится.
– Неправильно! – заявляет она мне. – Надо говорить «с точностью одного процента»!
Ну что ж... Как скажешь. Теперь тебе лучше знать значимость одного процента...


Июнь 2008 г.

[Himeko-kun]

Название: «По Ту Сторону Моста»
Автор: Yukionna (Yukionna-Hime)
E-mail: kelly_ice@bk.ru
Фэндом: Original
Рэйтинг: G
Жанр: ??? (Если кто-нибудь сможет с уверенностью назвать мне жанр, в котором это дело вышло - высылайте по ЛС. Сама я в прострации...)
Краткое описание: В нашей жизни всегда возникает множество мостов, но только нам решать, переходить их или же остаться на месте. Перейти через мост – ничего не стоит. Но так ли нужно нам то, что мы увидим за ним?

Когда я был ребенком, больше всего мне было интересно, что находится за мостом.
Мы с родителями жили в деревне, и минутах в десяти ходьбы от нашего дома протекала неширокая, но очень глубокая речка. Порой мы переходили через нее по широкому мосту, когда надо было отправиться в центр города за покупками. Но был через эту реку и другой мост, маленький и непрочный на вид, из старого серого камня. К нему вела годами протоптанная тропинка, а по краям росли заросли с колючками.
Перед тем, как позволить мне пойти гулять, мама всегда строжайше наказывала:
– Только держитесь подальше от каменного моста.
– Почему? – спрашивал я, не понимая причины.
Как это водится среди родителей, мама предпочитала сказать:
– Там живет страшное чудовище и оно съест тебя, едва ты ступишь на противоположный берег!
Впрочем, большего мне и не требовалось. Услышав раз про чудовище, я, разумеется, испугался. Но, вместе с тем, загорелось во мне и бурное воображение. Наверняка, думал я, есть там не только чудовище! Может, мост этот переносит нас в другой мир? Может, там, за этим мостом, живут волшебники и драконы? И каждый может творить магию… Мир из самых интересных сказок прячется прямо за этим мостом! Кажется, только перейди через этот мост и жизнь твоя наполнится небывалыми приключениями!
Как и все дети, я мечтал попасть в сказку. Между тем, было и немного страшно. Когда мне было пять лет, я испытывал благоговейный страх перед этим мостом. Представлял себе те картины, которые откроются мне на другом берегу, но не решался так запросто перейти. Мост превратился для меня почти в священное место. Днями и ночами я думал о нём, о том мире, что он скрывает от глаз людских.
Однажды, я рассказал о волшебном мосте своему другу. Он был старше меня всего на год, но в детстве такую разницу в возрасте воспринимаешь слишком чутко. Я считал, что он намного взрослее и опытнее меня.
– Здорово! – сказал мне друг, дослушав мою историю до конца. – Мы обязательно должны туда пойти!
– Но как же? – изумился я. – А вдруг на нас нападет какое-нибудь сказочное существо? Что мы тогда будем делать?
– Ты прав, – согласился он. – Для начала, мы должны подготовиться самым тщательным образом! К тому же, стоит разработать подробный план, что мы будем делать в случае встречи с темным магом.
– А там и они будут?
– Конечно! Какой же сказочный мир без темных магов?
И я согласился. В тот день мы приняли решение разойтись по домам и обдумать, что будет необходимо нам в походе через мост. Усложнялось это тем, что некоторые вещи надо было забрать так, чтобы пропажу не обнаружили родители. Если они узнают, что их дети собрались идти в сказочный мир, то очень испугаются! Поэтому родителей ни в коем случае нельзя посвящать в нашу задумку.
Встретившись на следующий день, мы с другом пошли в рощу и спрятались среди густых кустов. Убедившись, что нас никто не выслеживает, мы высыпали на землю все содержимое своих небольших рюкзачков. Перед нами лежали свечи, спички, веревка, даже моток проволоки и скотч. Друг захватил расческу и перочинный ножик, я принес пластырь и зеленку.
– Ты будешь отвечать за аптеку! – поручил мне друг. – Я же буду защищать нас! Если вдруг меня ранят в бою, рассчитываю на твою помощь!
– Тогда в путь?
– В путь!
Мы запихали все наши пожитки в рюкзаки и двинулись с места. Я мгновенно пожалел о том, что не догадался захватить с собой тетрадку и карандаш. Мне очень хотелось записать о наших предстоящих приключениях. Я задумывал стать автором книги, которая станет однажды лидером продаж.
Довольно быстро мы дошли до того самого моста и остановились перед ним в предвкушении. Я боялся сделать шаг, и, тем не менее, меня тянуло перейти этот мост. Увидеть мечту своими собственными глазами! Этот момент был так близок… Собравшись с духом и, видно, испугавшись того, что друг примет меня за труса, я постарался как можно более уверенно вступить на край моста. На этот раз, мной овладело почти безграничное нетерпение. Схватив друга за руку, я рванул с места. Казалось, всего в пять крупных шагов, нам удалось пересечь этот мост.
В отличие от наших ожиданий, местность не изменилась и сказкой так и не пахло. Мы пожали плечами и пошли дальше. Тропинка была протоптана так, словно по ней ходили каждый день, но мы тогда не обратили внимания на это. Вокруг нас начали появляться деревья. Мы обрадовались, решив, что это вход в заколдованный лес. Приготовились к тому, чтобы идти вперед три дня и три ночи, совсем забыв о еде. С собой у нас было только три конфеты и два маминых пирожка с вишневым вареньем.
На наше удивление, идти долго не пришлось. Деревья расступились, открыв моему взору небольшое поле...
Место, которое так притягивало меня, куда я так стремился попасть, оказалось самым обыкновенным пустырем, посреди которого только одиноко стоял старый, почти развалившийся комод.

Сейчас мы больше не общаемся с тем другом. Когда мне исполнилось десять лет, наша семья переехала в столицу. У нас появилась небольшая квартирка на четвертом этаже, а меня отправили в новую школу. Школы в городах оказались совершенно не такими, как деревенские. Снаружи они, может, и казались обычными зданиями, но внутри царила совершенно иная атмосфера. В столичной школе и учеников было намного больше, чем у нас. Я с трудом запомнил все их имена.
Впадать в новый коллектив оказалось не так трудно, как я думал. Новые одноклассники приняли меня довольно тепло, а некоторые проявили неподдельный ко мне интерес. Я быстро завел друзей, которые со временем приучили меня и к городской жизни. С ними я стал проводить все свое свободное время.
Как-то раз, один из приятелей спросил:
– А тебе нравится кто-то из нашей школы?
В шутку я назвал им имя учительницы по физике. Честно говоря, совсем не ожидал, что они воспримут это так серьезно. Как это водится, сначала подкалывали, а потом привыкли. Сам я никогда не думал о своих словах всерьез и вскоре забыл, но многие прекрасно помнили и считали, что я не встречаюсь с одноклассницами только потому, что мое сердце навеки принадлежит этой самой учительнице.
Я и правда так и не начал встречаться с девушками, пока учился в школе. Но причиной служила вовсе не учительница физики. Причина была намного глубже, чем могло показаться с самого начала…
В начале десятого класса, к нам перевелась новенькая ученица. Не сказать, чтобы она внезапно заинтересовала всех в нашем классе, но мне она казалась особенной. Ее внешность не была уникальна и она вовсе не была похожа на неземную красавицу. Каштановые волосы, вьющиеся почти до колен из-за того, что она очень не хотела их стричь. Немного угловатая фигурка, плечи довольно широкие, а груди почти нет. Но меньше всего я смотрел на ее фигуру. Едва она появилась на пороге нашего класса, я неосознанно почувствовал – это Она. Я не верил в любовь с первого взгляда. Может, именно поэтому и принял возникшее чувство именно за нее, чтобы ситуация казалась мне еще более необычной и сверхъестественной. Только потом пришло понимание, что из-за этого, любовь моя оказалась еще более банальна.
С тех пор, все мое внимание было посвящено только Ей. Внешне это практически не проявлялось и я не собирался никому говорить, поэтому мои истинные чувства остались неведомы никому из знакомых. Мне хватило того, что я признался сам себе и находился в полной гармонии со своей любовью. Пока мы были в классе – я изредка поглядывал на нее, отчего на душе становилось тепло и приятно. Оказавшись же дома, за своим письменным столом, я доставал из ящичка потрепанную толстую тетрадку, оставшуюся со времен деревенской жизни, и начинал писать.
Я писал очень много! Рассказы, стихи, чуть ли не повести. Если было хорошее настроение, рисовал незамысловатые иллюстрации. Художником я не был, но карандашом рисовал неплохо. Разумеется, все это было посвящено только ей одной. Я никогда не пыжился, стараясь выдавить из своей головы подходящие строки или общие идеи для произведений. Как правило, за день их накапливалось в моей голове так много, что какую-то часть я и вовсе не успевал записывать и забывал. В моей голове довольно отчетливо вырисовывался образ идеальной девушки, в которую я тоже не верил, пока не встретил Ее.
Она была очень общительной, но не болтливой. После звонка на урок – держала язык за зубами и внимательно слушала учителя. Всех одноклассников уважала одинаково и никого не ставила выше других. С ней было весело, она умела и шутить и смеяться над чужими шутками, и рассказывать и слушать. Никогда не была замешана в скандалах и ссорилась нечасто, хотя совсем избежать ссор не удавалось даже ей – все мы, все-таки, люди. Но больше всего, меня привлекала ее душа. Та часть ее существования, до которой не под силу добраться никому. У такой девушки, должно быть, прекрасная душа! И я приходил в восторг от мысли, что когда-нибудь она позволит мне стать капельку ближе к этой маленькой тайне. Может, она откроет мне свои такие далекие сейчас мысли, скажет, о чем мечтает…

Так и проходили мои дни. Сам того не замечая, я снова с головой погружался в сказки и мечты, будто вернулся в свое детство. Иногда взгляд мой был настолько мечтательный, что друзья подтрунивали:
- Вот! Опять он думает об учительнице…
Я им не перечил. Мне было легче, когда они так считали. Любовь к учительнице казалась невозможной и заранее предрешенной на неудачу. Поэтому никто меня не заставлял предпринимать какие-либо действия. Открой же я им правду о своей любви, то наверняка, вокруг этого поднялся бы ажиотаж и хоть кто-нибудь, да проболтался объекту моих тайных воздыханий. Меня же вся ситуация устраивала такой, какая она есть. Больше ничего и не надо.
Вспоминая об этом, скажу вам, что я думал только об одной стороне этих отношений, напрочь забыв о второй. Мне и в голову не приходило, что ее может не устраивать эта ситуация. Что и она может быть в меня влюблена. Что и она способна на глубокие чувства. А посему, нет ничего неожиданного и в том, что я был крайне удивлен в тот день, когда она впервые напрямую заговорила со мной.
Как сейчас помню, это был наш последний день в старшей школе. Праздник, по поводу окончания учебы, нарядные одноклассники, море цветов для учителей (обязанность вручить букет учительнице по физике предоставили мне), слезы на глазах наших девчонок. Только она одна то и дело подбадривала других, не проронив ни одной слезинки. Когда я захотел выйти и подышать свежим воздухом, она медленно направилась вслед за мной, будто ей вдруг тоже захотелось наполнить легкие ароматом позднего вечера.
– Завтра все мы пойдем разными дорогами, – сказала она, но голос ее был немного безразличным.
– И правда.
– Ты уже выбрал, что будешь делать дальше?
– Думаю пойти учиться на журналиста. А ты?
– А я еще и не знаю. Мама хочет, чтобы я пошла в художественный университет, а папа отдает предпочтение точным наукам. Он врач и считает, что я должна пойти по его стопам.
Слушая мягкое завывание ветра, мы помолчали секунд тридцать, не больше.
– А сердце твое к чему лежит? – спросил я у нее.
Она явно замялась, но поспешила ответить поскорее:
– Сердцу моему не так важно, на кого учиться и кем стать.
Внимательно посмотрев на нее, я удивленно изогнул брови. Мне всегда казалось, что у нее есть множество идей на будущее, что сердце ее лежит к одной из профессий и она приложит все усилия, чтобы стать лучшей в своем деле. Эти слова, глубоко задели меня. Наверно, даже голос мой изменился, и она вся напряглась, когда я говорил ей:
– Как это? Что же тогда имеет для тебя важность? Может, ты хочешь отправиться в какую-либо страну?
– Не совсем. Я считаю, что любая страна будет прекрасна, если в ней есть твой любимый человек.
– Значит, кроме этого человека тебе ничего не надо?
– Наверно, так оно и есть.
Она улыбнулась, пряча от меня свои глаза за длинной челкой. Ей было очень неловко, но она нежно взяла меня за руку. Ее прикосновение казалось мне ледяным.
– Знаешь, все те годы, что я училась в этой школе… С самого первого дня! Я поняла, что буду любить тебя. Только тебя! Но мне страшно было так сразу признаться. А теперь, я просто боюсь, что, закончив в школу, мы разойдемся в разные стороны и больше никогда не увидимся. Поэтому, я говорю тебе это именно сейчас. Я люблю тебя. И я очень хочу, чтобы мы всегда были вместе.
Ветер становился все сильнее, теперь его струи обжигали своим холодом. Но гораздо холоднее были пальцы, продолжавшие сжимать мою ладонь.
– Значит, кроме меня, тебе больше никто и ничто не нужно?
В ответ я получил только отчаянный кивок.
– Хочешь сказать, что эта любовь – одна единственная вещь, что есть в твоей жизни?
И она снова кивнула, осторожно заглядывая мне в глаза и пытаясь разглядеть в них хоть что-то, помимо темноты.
В тот момент, я очень отчетливо вспомнил старую историю из своего детства. Когда я хотел перейти мост, я мечтал увидеть там огромное разнообразие мира, тысячи чудес. Но вместо этого, я увидел за мостом всего только одну вещь – старый комод, потерявший со временем всякую свою ценность.

[Himeko-kun]

Название: «Дождь для Двоих»
Автор: Yukionna
E-mail: kelly_ice@bk.ru
Фэндом: Original
Рэйтинг: G
Жанр: drabble
Краткое описание: В их жизни, дождь - это больше, чем просто явление природы. Хоть он и имеет слишком разное значение для обоих, но это только их дождь. Один на двоих.


На улице, вот уже третий день, как идёт дождь. Нельзя сказать, что он льёт как из ведра или рядит, не прекращаясь. Нет, вовсе нет. Покрапает откуда с вышины небес пару минут и затихнет на полчаса, а то и на час. Иногда, ни с того ни с сего, лёгкая морось окрепнет и польёт оказавшийся на улице народ мягким душем, но в ливень так и не перерастёт, потихоньку утихнет или же резко исчезнет.
Я люблю дождь. Он даёт мне силы. Подобно тому, как существуют часы, работающие на солнечных батарейках, моя душа начинает страдать, когда долго нет дождя. Именно поэтому, этот рассказ я пишу именно сейчас, когда дождь идёт. Когда ко мне пришло вдохновение и вера в завтрашний день. Поэтому я и хочу написать этот рассказ. А вдруг, дождь прекратится, не будет давать знать о себе неделю, месяц, а то и всё лето? Смогу ли я тогда написать хоть что-то? Хоть обычную короткую зарисовку. Вряд ли.
Самое большое место в моей жизни занимает дождь, как мне кажется. Я и родилась, говорят, в тот период, когда в Токио почти неделю шёл проливной дождь. Воодушевившись данным явлением, моя мама настояла на том, чтобы мне дали имя Амэко – дитя дождя. Хотя до этого они с отцом долго обсуждали и даже решили назвать свою дочку Сатоко.
Иногда мне становится интересно, а как бы сложилась моя жизнь, если бы меня и правда назвали Сатоко? Любила ли бы я тогда дождь так, как люблю его сейчас? А если бы меня назвали в честь ветра, луны, облаков? Любила бы я их вместо дождя? Я не знаю. С другой стороны, мою младшую сестрёнку, словно в подражание мне, решили назвать Юкико, поскольку родилась она зимой, в тот день, когда с неба высыпало изрядно снега. Но моя младшая никогда не любила холода. Она всегда с нетерпением ждала лета и поездки на море.
Вы можете сказать мне, что снег, по сути, это и есть тот же самый дождь, только холодный, в виде хлопьев. Но я с вами не соглашусь. Люблю я именно дождь. Когда чуть тепловатые капли на огромной скорости падают сверху, стремительно несясь навстречу своей судьбе. Порой мне даже начинает казаться, словно они совершают некое подобие массового самоубийства, надеясь принять на себя все те грехи, что совершаем мы, люди. Многим эта мысль может показаться бредовой. Многим, но только не мне. Я свято в это верю. И чувствую даже причастность к их горю. Стараюсь замечать их маленький тревожный мир.
Меня нередко ругают за то, что я часто подвергаюсь своим бредовым идеям. Наверно, в этом все правы. Уверена, я и вас сейчас раздражаю тем, что говорю. Но, на самом деле, с самого начала я хотела рассказать совершенно о другом. Хотя он и напоминает мне иногда дождь. Маленькую каплю, не желающую смириться со своей судьбой.
Мы познакомились, когда я перешла в старшую школу. Он был из параллельного класса и поэтому в обычных условиях мы пересекались крайне редко и почти не разговаривали. Но я сразу заметила его. Он был среднего роста, но частенько ходил слегка сгорбившись. Черты его лица довольно мягкие, но глаза почти всегда наполнены грустью. Иногда они казались мне такими же прозрачными, как капли дождя, хотя на самом деле были серыми. Видимо, кто-то из его родителей был иностранцем. Но он не распространялся особо на эту тему.
Его необычную внешность приметили сразу, поэтому многие девочки говорили о нём, пытались познакомиться. Это длилось несколько первых месяцев. После стало известно, что с ним ужасно скучно. Почти ничего не говорит, только мычит себе под нос, то ли злится на что-то, то ли готов вот-вот расплакаться. Большинству девочек это не нравилось. Поначалу им казалось, что их любовь способна растопить сердце «ледяного принца», как его в шутку стали называть, но как только они понимали, что это не так – сразу бросали свои усилия. Конечно, в красивых книжках всегда выходило иначе, а они привыкли слишком уж доверять этим самым книжкам. Книжкам, в которых сердце самого холодного снежного человека способно растопиться от поцелуя прекрасной девушки, предназначенной ему самой судьбой. Из всех моих одноклассниц, пожалуй, лишь немногие не верили этим книжкам. В том числе и я.
Не знаю почему, но я сразу поняла, что я не такая, как все они. Я чувствовала связь. Связь, между мной и ним, хотя мы ни разу не перемолвились ни словом. Может, это и была та самая красная нить судьбы, о которой вы, должно быть, весьма наслышаны? Но я всё же не верила книжкам, а уж в эту самую нить тем более. Поэтому стала считать, что эта связь была лишь плодом моего воображения или, на худой конец, неким предчувствием. Только какое-то время спустя, я поняла, что наша встреча была уготована заранее. Мы не могли ничего с этим поделать, даже если бы я нарочно пыталась его избегать, мне всё равно только и оставалось бы, что ждать. Ждать, пока клубок этой самой нити судьбы начнёт распутываться.
И он начал. В один прекрасный день. Я не помню, что это был за день недели, с точностью не назову вам даже месяц, просто скажу, что это была осень, уже после первых летних каникул в старшей школе. Тепло тогда было или холодно – увольте, ни за что не вспомню. Только одно помню наверняка – дождь. Его всё не было и не было почти две недели, а тут вдруг – раз! И пошёл...
Меня задержали на какое-то время в классе, надо было договориться с учительницей о работе, которую я случайно забыла сделать. Она злилась на меня за проступок, хотя и старалась не показывать этого внешне, но всё-таки согласилась дать отсрочку на несколько дней. Уже тогда, в классе, я услышала, как за окном стучат о все виды поверхности маленькие капельки. Это придало уверенности в себе и своих силах. Не скрывая своего довольного лица, я радостно перепрыгивала по лестнице через ступеньку. Кажется, мне тогда сделали выговор. Или это было в другой раз?
Только выбежав на улицу, но всё ещё стоя под козырьком, я поняла, что у меня нет с собой зонтика. Я никак не ожидала, что сегодня пойдёт дождь. Его даже по прогнозу не было. Да, конечно, я люблю дождь, но всё же я и не настолько безумна, чтобы бегать под ним без зонта. У меня не было абсолютно никакого желания намокнуть и подхватить простуду. Пришлось постоять какое-то время под козырьком, ожидая, что выйдет кто-то из знакомых с зонтиком и предложит мне укрыться вместе или же, что дождь вскоре прекратится.
И, так уж получилось, что первым вышел, как вы уже давно догадались, именно он. Я улыбнулась ему и приветливо махнула рукой.
– Добрый день, Нагаамэ-кун!
Да-да, именно так. Нагаамэ, что значит «затяжной дождь». Так его и звали. Может, благодаря его имени я и чувствовала своего рода родство. Как оказалось позже, он моё мнение совсем не разделял.
Но в тот день, услышав из моих уст своё имя, он удивлённо хлопнул глазами, а потом задумался, словно вспоминая, кто я и откуда могу его знать. Пришлось мне остановить его размышления:
– Мы с тобой не знакомы лично, но я слышала о тебе, – я продолжала улыбаться. Может, мне даже не хотелось этого делать, но улыбка сама выскальзывала на лицо. – Нагаамэ-кун, понимаешь, тут такое дело, – я развела руками, показывая, что они пусты. – У меня нет зонтика.
Он ещё какое-то время смотрел на меня, а потом коротко кивнул, доставая из портфеля маленький зонтик-автомат тёмно-синего цвета и протянул его мне.
– Спасибо, – я едва поклонилась. – Ты носишь с собой запасной зонтик?
– Нет, – он пожал плечами.
Я ожидала, что он скажет ещё что-нибудь, но, видимо, слухи о его немногословности не были слухами. Говорить дальше он явно не собирался.
– Но ведь ты тогда промокнешь!
– Это не страшно.
И опять ответ был коротким, не подразумевающим продолжение беседы.
– Но так ведь нельзя! Тогда лучше возьми зонтик, а я постою тут и подожду, пока дождь закончится.
На самом деле, мне очень хотелось, чтобы он предложил укрыться одним зонтиком и пойти вместе. Но он этого так и не сделал. Только снова пожал плечами и собрался взять зонтик обратно из моих рук.
– Подожди, – остановила я его. – Честно говоря, у меня нет желания ждать тут. Вдруг он ещё час лить будет? Давай пойдём вместе.
Нагаамэ снова подумал, а потом медленно и осторожно кивнул, изучая меня своими глазами, полными если не вселенской скорби, то хотя бы земной печали. Не стоило мне тогда так вести себя. Всю жизнь родители совсем другому учили, а я вот так вдруг просто взяла и навязалась идти под одним зонтом с мальчиком, которого почти не знаю. Его наш совместный поход особо не интересовал. Девушки уже не раз старались набиться к нему в друзья, а итог всегда был один и тот же. Он даже перестал смотреть в их сторону, когда они подходили. И на меня сейчас не смотрел.
Молчание, царившее между нами, пока мы шли вперёд по улице, старательно обходя лужи, не совсем меня устраивало. Может даже тяготило. Не было ничего удивительного в том, что я предприняла попытку как-нибудь его разнообразить.
– Я люблю дождь, – сказала я, вкладывая в эту фразу всю свою искренность.
Реакция Нагаамэ тогда меня удивила. Он сначала вздрогнул, чуть не выронив зонт из рук, а потом достаточно громко фыркнул, словно говоря «вот ещё». Меня это озадачило и я уже хотела спросить его, как вдруг он сам сказал:
– Я ненавижу дождь.
Сказал, как и я, окрашивая слова чувствами своей души. Со всей возможной ненавистью, какую он только затаил на дождь. Это не относилось ко мне, я это чувствовала. Он сказал это не для того, чтобы оскорбить меня. Он и правда ненавидел дождь. Но мне всё равно стало больно. Где-то внутри. Больно не физически, а духовно. И от этого боль показалась ещё сильнее.
– Почему? – только и осмелилась спросить я.
Но он так ничего и не сказал. За всю дорогу, что мы проделали. Я считала, что он просто не хотел мне рассказывать, но чуть позже стало известно, что весь путь он обдумывал подробный ответ на этот вопрос. Когда дождь прекратился, оба мы стояли на развилке, каждая из двух дорожек вела к одному из наших домов. До этого я как-то и не думала, что мы можем жить рядом, мне просто казалось, что Нагаамэ идёт вслед за мной, проводит до моего дома.
Нагаамэ медленно закрыл зонтик, что-то пробормотал себе под нос, а потом посмотрел на меня своими печальными-печальными глазами.
– Как тебя зовут? – наконец удосужился поинтересоваться он.
– Амэко, – я опять улыбалась, замечая что-то вроде удивления на его лице. – Да, так и записывается, иероглиф «дождь» вначале. А твоё имя?
– Оно не пишется иероглифами, – после недолгого молчания, ответил он.
– А как же тогда? – теперь была моя очередь удивляться. – Хираганой, что ли?
– Нет-нет, – впервые за весь день, он сказал больше короткой фразы. – Моё имя записывается английскими буквами, я родился в Англии, у меня английское свидетельство о рождении.
Честно говоря, не помню, о чём мы ещё говорили в тот день. В основном, я задавала вопросы, а он давал на них односложные ответы. Спустя несколько минут мы распрощались и пошли по разным дорожкам. Хоть тогда и не казалось, что между нами появилась какая-то близость или единство мыслей, но я уже чувствовала, что в этот день мы сделали шаг навстречу друг другу. Пусть и крохотный, но всё-таки шаг.
Прошла пара дней, прежде чем он разыскал меня в школе попросил пообедать вместе с ним. Я тогда собиралась пойти вместе с подружками, но отчего-то решила отменить эту идею. Они несильно на меня обиделись, гораздо больше их волновало то, что я обедала с Нагаамэ. И что он сам меня пригласил. До этого подобных подвигов, как было известно, он не совершал.
Не желая, чтобы нас подслушивали, он потащил меня на крышу. Мне почему-то всегда казалось, что крыша должна быть лакомым кусочком для тех, кто хочет пообедать. Слишком часто я встречала в манге картины, когда какая-то компания обедает на крыше. Как ни странно, ничего подобного не было. Крыша оказалась совершенно пустой. Нагаамэ предусмотрительно захватил с собой два небольших куска старой простыни, чтобы использовать их как подстилку. Мы присели на колени, достали свои коробки с о-бэнто и молча взялись за палочки. Я всё ждала, что он заговорит первый, раз позвал меня с собой, но видимо, на его счёт подобные ожидания были слишком завышены.
Минут через пять, когда мне откровенно надоело то, что он так и не произнёс не звука, я осмелилась задать вопрос:
– Ты хотел мне что-то рассказать?
И опять, этот долгий изучающий взгляд, задумчиво блуждающие по пространству глаза. Он не спеша опустил палочки на коробку и отодвинул всё в сторону. То же самое сделала и я.
– Хотел, – он кивнул. Отчего-то, он всё время кивал, когда соглашался с собеседником. Будто, не кивни он, никто и не поймёт. Однако, это было удобно для распознавания его искренности. Если он только делал вид, что согласен – не кивал никогда.
– Тогда расскажи, – попросила я.
– По поводу твоего вопроса, – взгляд его помрачнел, хотя и было сложно представить, что он может сделаться ещё более грустным. – Ты спросила, почему я ненавижу дождь...
И я приготовилась слушать его. Какая-то часть моего сознания заранее знала, что рассказ его будет долгим.
– В день, когда я родился, в Лондоне шёл дождь. Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Ты наверняка слышала, что в Англии постоянно идёт дождь. Там даже шутка такая есть... Что существует только три вида погоды: когда дождь идёт до полудня, когда дождь идёт после полудня и когда дождь идёт весь день напролёт.
Мой отец, сильно увлекшийся изучением японского языка, захотел дать мне имя, которое что-нибудь значило бы. Мама рассказывала, что за несколько месяцев, до моего рождения, единственное дело, за которым его можно было застать – это перелистывание англо-японских словарей. Он просматривал все слова одно за другим, прикидывая, какое больше подойдёт в качестве имени его дочери или же сыну, так как они точно не знали, кто у них родится. Конечно, он спрашивал совета и у мамы, так как она всё-таки сама родилась и выросла в Японии и знала, какие имена лучше давать детям, а какие нет.
В один прекрасный день (это только принято так говорить – прекрасный, а на самом деле он был ужасный), отец остановил свой выбор на иероглифе «нагаамэ», что, как мы знаем, означает затяжной дождь. «У нас тут постоянно дожди», – говорил папа. – «Будем считать, что назвали ребёнка в честь Англии». Мама пыталась сопротивляться. Но отец вдруг неожиданно стоял на своём. Ему очень понравилась эта идея. И было принято решение, назвать ребёнка Нагаамэ, будь то мальчик или девочка. Так меня и назвали. Так и написали прямо в свидетельстве о рождении, английскими буквами – «Nagaame». Всем знакомым детям имя моё казалось смешным и они частенько шутили надо мной, хотя и понятия не имели, что означает это слово на японском языке.
А я уже тогда ненавидел дождь. Ненавидел ту сырость, которую приносил он с собой, ненавидел его шум, слякоть на улицах. И необычайную серость, вызванную тучами, породившими дождь. Каждый раз, когда начинался дождь, моё сердце словно падало в самый низ и не хотело подниматься. Я постоянно плакал из-за дождя, просил, чтобы кто-нибудь выключил его. Но ни у кого не было такой возможности. Нам это не под силу, говорили мне все. Время от времени я даже задавался вопросом, а кому под силу? Ведь наверняка должен быть в мире кто-то, кто способен прекратить дождь!
Именно дождь и забрал жизнь моего отца. Мне тогда было шесть лет, я вот-вот должен был перейти в начальную школу. Мама не рассказывала мне подробностей и тело отца я не видел, но я прекрасно понимал, что он, не заметив на асфальте лужу, с размаху шагнул прямо в неё, перебегая дорогу на светофор. Его не переехала машина, нет. Он со всей силы ударился головой о бордюр и началось кровоизлияние. Никто не успел ему помочь.
Когда я был маленьким, мне об этом не рассказывали. Поведали только спустя несколько лет, когда мы уже вернулись с мамой в Японию. Она поняла, что не сможет жить в Англии без мужа, поэтому вернулась в Японию, к своим родственникам. Мне поначалу нелегко было. До шести лет я японский вообще почти не знал, только несколько слов... «Мама», «папа» и... «дождь».
Тут он замолчал. Я была порядком удивлена. Он создавал впечатление человека, из которого и слова клещами не вытащишь, а тут рассказал целую историю, которую хоть в книжку вставляй. Удивительно было и то, как чиста была его речь. Он почти не запинался и не тянул «эээ», «нууу», как это обычно делает молодёжь. Быть может, все эти несколько дней, он сидел и сочинял свой рассказ, а потом специально заучивал, чтобы достойно его выложить?
– Интересно, – только и смогла прошептать я. – У меня всё было намного проще. В день, когда я родилась, тоже шёл дождь вот мне мама и решила дать имя Амэко, звучит оно довольно неплохо, не правда ли? А я почему-то дождь так сильно полюбила. Он для меня как батарейка. Помогает настроиться на позитивный лад. Может, это мне надо было родиться в Англии, а то в Японии дожди не так уж часто идут.
Мы слабо улыбнулись. Уже чувствовалось, что на сегодня беседа закончилась. Доев наспех свой обед, засобирались поскорее спуститься с крыши. В этот день, не сговариваясь, мы решили идти домой вместе. Почти весь путь проделали молча, только на прощание тихо произнесли «до свидания» и снова пошли по разным дорожкам. Может, эта развилка наших путей даже была, в каком-то смысле, символом. Что он шёл по дороге ненависти к дождю, а я, наоборот.


Именно сейчас, в такие дни, когда идёт дождь, я вспоминаю его. С тех пор, как мы познакомились, прошло почти семь лет. Закончив старшую школу, он зачем-то уехал на Хоккайдо, а я осталась в Токио. Он никогда не говорил мне, зачем ему понадобилось ехать на Хоккайдо, а я и не спрашивала. Может, надеялась, что однажды он сам мне расскажет? Но шло время, он не писал мне письма, а я его адреса так и не узнала. Не имею ни малейшего понятия, где он сейчас. Всё так же на Хоккайдо? А может уже переехал куда-то ещё. Возможно даже за пределы Японии. А вдруг он приехал в Токио и сейчас ищет меня, не зная, что я уже вышла замуж и переехала на новое место? Может, он даже и не помнит точно моего старого адреса, чтобы прийти туда и спросить кого-нибудь, не знает ли он, куда делась девушка с именем дождя?
Все три года в старшей школе ассоциируются в моей памяти только с ним. С тем, как мы частенько обедали вместе (нет, на крышу мы больше не лазили), обсуждали разные вещи. Он по-настоящему мне так и не раскрылся, хотя я вся была у него как на ладони.
Больше всего мне интересно, что нас сплотило то, что делало кардинально разными. Сложилось ли бы всё также, люби он дождь или ненавидь дождь я? Мне кажется, что нет. Конечно, вы вправе считать, что мне это и правда только кажется. Наверно вы даже правы.
За все три года, что мы провели вместе, в обществе друг друга, у нас ни разу не вставало разговора о любви или начале отношений. Даже сейчас я вам толком не скажу, была ли это любовь. Несомненно, тут было какое-то чувство, но я так и не смогла его распознать.
Сейчас, воспоминания об этом периоде моей жизни всё больше волнуют меня. Несомненно, в этом был какой-то смысл, это было что-то, запланированное судьбой, а может и чем-то покруче. Хотя со стороны и может показаться, что это время было и ушло без следа, но это явно не так. Это не должно быть так. Наверняка, пройдёт ещё какое-то время и получится так, что этот эпизод сыграет большую роль в моей жизни. Гораздо большую, чем я могу себе представить. Думая об этом, мне иногда становится не по себе. Сейчас, подобно тем дням, до нашего знакомства, я могу только ждать. Ждать и всё. И судьба сама когда-нибудь приоткроет надо мной эту завесу, покажет, что же должно быть за ней.
Когда идёт дождь, мои мысли об этом обостряются. Только в эти моменты я испытываю ужасное чувство ностальгии по прошедшему. В целом же, я стараюсь жить, поменьше зацикливаясь на этой мысли. Если только и делать, что целыми днями думать о чём-то подобном – недолго свихнуться. Поэтому, едва только дождь утихает, я медленно закрываю глаза, а потом также медленно открываю их, стараясь отвлечься и отставить эти картины на задний план. Вместе с тем, откуда-то из глубин подсознания просачивается прочная вера в то, что день разгадки уже близок. Ещё чуть-чуть и судьба докажет мне, что те три года не были напрасными.
Сейчас, я закончу писать свой рассказ. На самом деле, у меня полно дел, которые я должна была делать. Вместо них взялась за свою старую школьную тетрадку, где когда-то нарисовала один небольшой рисунок. Он смотрится немного криво на фоне этих вертикальных линеечек. На нём изображено то, что будоражит мою память сильнее и чётче всего. Два слегка размытых силуэта, настолько, что непонятно, кто из них парень, а кто девушка. Над ними – самый обычный, даже можно сказать заурядный, зонт. Вокруг – те, кто сплотил их, маленькие капли дождя, непрестанно трудящиеся ради человечества, которые с самого начала понимают, что все их старания не будут замечены. Более того, их обязательно осудят за то, что кто-то промок или поскользнулся. Только скажут «ах, этот чёртов дождь» и пойдут дальше по своим делам. Но эти двое, под зонтом, они знают, что дождь – это нечто большее, чем просто капельки, падающие с неба. Пусть их чувства к дождю и разнятся столь явно, но всё же в одном их мысли схожи – дождь занимает слишком много места в их жизни.
Чуть повыше, над этим небрежным рисунком, виднеется надпись хираганой «дождь для двоих». Это подписал Нагаамэ, который не особо жаловал письмо иероглифами. И от этой фразы становится вдруг так тепло на душе. Хоть я и знаю истинное значение. Ведь тогда, четыре с лишним года назад, поглядев на этот рисунок, он сказал:
– Дождь... Для нас двоих он значит слишком разные вещи...
А я добавила:
– Но всё же он значит. И значит именно для нас.
– Думаешь, больше ни для кого на свете?
– Почти уверена. Этот дождь – он только наш. Наш, на двоих.
– Может так и запишем тут? Вот, сверху есть свободный кусок!
– Да что ты! Глупость какая, а вдруг кто заметит?
– Плюнь, они не поймут. Может и посмеются, но не больше.
– Ладно, только сам пиши... Если что, скажу им, что это всё твои проделки!

Июнь 2008 г.

[Himeko-kun]

В январе я начала писать свой ориджинал. Пока готово четыре главы, а в интернете выложено три. Сейчас я стараю набирать темп, так как эту вещь кто-то читает и просит проду время от времени. Да мне и самой очень хочется довести дело до конца. Планируется макси.
Яоя (в смысле, NC-17) как такового не будет, но сёнэн-ай там гарантируется. Так что всем антифанатам жанра просьба просто пройти мимо.

Название: １メートル半 («Ichi Metoru Han», «1.5 Metres», «Полтора Метра»)
Автор: Yukionna-Hime
E-mail: kelly_ice [гав] bk.ru
Жанр: fantasy, supernatural, mystery, shounen ai
Рейтинг: PG-13
Краткое описание: Кодзука Ясухико – самый обычный парень, попавший в переплет из-за того, что встал на пути у школьного лидера Тацуми. Он был готов стойко выносить любые пытки, но судьба распорядилась иначе. Появившийся словно из ниоткуда автомобиль сбивает обоих парней на полной скорости. Казалось бы, это конец, финита ля комедия, но на самом деле все только начинается.
Девушка, сидевшая за рулем – мистическая особа по имени Алайна, с ужасным акцентом говорящая по-японски, заявляет, что способна оживить их, так как умерли они лишь наполовину. Есть одно «но», пока они не наберутся достаточно сил, чтобы жить самостоятельно, черпать жизненную энергию им придется друг у друга, а для этого необходимо, чтобы они никогда не расходились на расстояние, превышающее полтора метра.
Права: © Yukionna-Hime, 2009
Размещение: запрещено
Статус: в процессе
ЧИТАТЬ>>

[Apollo]

Есть над чем работать, но в целом интересно.
Признаюсь, что читать не люблю, но твоё осилил всё
Одно время тоже писал небольшие рассказики, но всё потер остался всего один и то потому, что одна девушка его успела себе копирнуть.